Об этом мало говорят, но в годы холодной войны СССР отстаивал свои интересы не только в странах соцблока, но и в далекой Африке. Наши военные участвовали во многих африканских конфликтах, самым крупным из которых была гражданская война в Анголе.
О том, что советские военные воевали в Африке, долгое время было не принято говорить. Больше того, 99% граждан СССР не знали о том, что в далекой Анголе, Мозамбике, Ливии, Эфиопии, Северном и Южном Йемене, Сирии и Египте был советский военный контингент. Конечно, доносились слухи, но к ним, не подтвержденным официальной информацией со страниц газеты «Правда», относились сдержанно, как к байкам и домыслам.
Между тем, только по линии 10-го Главного управления ГШ ВС СССР с 1975 года по 1991 год через Анголу прошли 10 985 генералов, офицеров, прапорщиков и рядовых. В Эфиопию за это же время были командированы 11 143 советских военнослужащих. Если учитывать еще и советское военное присутствие в Мозамбике, то можно говорить больше чем о 30 тысячах советских военных специалистов и рядового состава на африканской земле.
Однако, несмотря на такие масштабы, солдаты и офицеры, исполнявшие свой «интернациональный долг» были как будто несуществующими, им не давали орденов и медалей, об их подвигах не писала советская пресса. Их словно не было для официальной статистики. В военных билетах участников африканских войн, как правило, не было никаких записей о командировках на африканский континент, а просто стоял неприметный штампик с номером части, за которым скрывалось 10-е управление Генштаба СССР. Такое положение вещей хорошо отразил в своем стихотворении военный переводчик Александр Поливин, написавший во время сражений за город Куиту-Куанавале
«Куда нас, дружище, с тобой занесло,
Наверно, большое и нужное дело?
А нам говорят: «Вас там быть не могло,
И кровью российской Анголы земля не алела»
Сразу после свержения в Португалии диктатуры, 11 ноября 1975 года, когда Ангола получила долгожданную независимость, в этой африканской стране появились первые военные специалисты, сорок человек спецназа и военных переводчиков. Пятнадцать лет боровшиеся с колониальными войсками, повстанцы наконец смогли прийти к власти, но за эту власть все равно необходимо было бороться. У руля Анголы оказалась коалиция из трех национально-освободительных движений: Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) и Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА). Советский союз решил поддерживать МПЛА. С уходом португальцев Ангола стала настоящей ареной схватки за геополитические интересы. Против МПЛА, которых поддерживала Куба и СССР выступали УНИТА, ФНЛА и ЮАР, которых, в свою очередь, поддерживали Заир и США.
Чего добивался СССР, когда отправлял свой «африканский спецназ» за тридевять земель, в далекую Африку? Цели были, в первую очередь, геополитические. Ангола виделась советскому руководству форпостом социализма в Африке, она могла стать первым нашим анклавом в Южной Африке и могла противостоять экономически мощной ЮАР, которой, как известно, оказывали поддержку США.
В годы холодной войны наша страна не могла себе позволить терять Анголу, нужно было всеми силами помочь новому руководству страны, сделать страну эталонным африканским социалистическим государством, ориентирующемся в своих политических задачах на Советский Союз. В плане торговых отношений Ангола представляла для СССР мало интереса, сферы экспорта у стран были схожими: лес, нефть и алмазы. Это была война за политическое влияние.
О значимости советской помощи лаконично сказал в свое время Фидель Кастро: «У Анголы не было бы никаких перспектив без политической и материально-технической помощи СССР».
С самого начала военного участия СССР в африканском конфликте им был предоставлен карт-бланш на проведение боевых операций. Об этом сообщала полученная из Генштаба телеграмма, в которой указывалось, что военные специалисты имеют право принимать участие в боевых действиях на стороне МПЛА и кубинских войск.
Кроме «живой силы», которая состояла из военных советников, офицеров, прапорщиков, рядовых, моряков и боевых пловцов (СССР откомандировал к берегам Анголы и несколько своих военных судов), в Анголу также поставлялось оружие и спецсредства.
Однако, как вспоминает участник той войны Сергей Коломнин, оружия все равно было недостаточно. Впрочем, не хватало его и у противоборствующей стороны. Больше всего было, конечно, автоматов Калашникова, как советской, так и зарубежной (румынской, китайской и югославской) сборки. Также были португальские винтовки Ж-3, оставшиеся ещё с колониальных времен. Принцип «чем можем-поможем» проявлялся в поставке в Анголу оставшихся ещё со времен Великой Отечественной войны надежных, но несколько устаревших к тому времени ППД, ППШ и пулеметов Дегтярева.
Форма советских военных военных в Анголы была без знаков отличия, первое время было принято надевать кубинскую униформу, так называемую «верде оливо». Она была не слишком удобна в условиях жаркого африканского климата, но военные, как правило, не выбирают свой гардероб. Советским воинам приходилось прибегать к армейской смекалке, заказывать себе более легкую форму у портных. Внести изменения в амуницию на официальном уровне, добавить на неё знаки отличия и сменить материал задумал однажды генерал-лейтенант Петровский, но его предложения были встречены командованием в штыки. На ангольских фронтах гибли люди, заниматься в таких условиях вопросами формы сочли легкомыслием.
Анголу, равно как и Ливан, и другие африканские страны мы упустили. Сейчас об этом можно говорить. Когда распался СССР и в стране сменился политический курс, то наш военный контингент был отозван из Африки. Свято место, как известно, пусто не бывает. Президенту той же Анголы Душу Сантошу (который, кстати, оканчивал Бакинский университет и женат на русской) пришлось искать новых союзников. И, что не удивительно, ими оказались США.
Американцы тут же прекратили поддерживать УНИТА и переключились на помощь МПЛА. Сегодня в Анголе работают американские нефтяные компании, ангольская нефть поставляется в Китай, имеет свои интересы в Анголе и Бразилия. При этом сама Ангола остается одной из самых бедных стран мира с уровнем нищеты в 60 процентов, вспышками эпидемии ВИЧа и тотальной безработицей.
Советская Африка оказалась несбывшейся мечтой, а несколько сотен советских военных, прибивших исполнить туда свой «интернациональный долг», обратно уже никогда не вернутся.
С середины 70-х гг. прошлого века эта бывшая португальская колония стала объектом многоуровневого противостояния. На национальном уровне война велась между пришедшим к власти национально-освободительным движением МПЛА и вооруженными оппозиционерами из УНИТА и ФНЛА, на региональном - между Анголой и ЮАР, и, наконец, в глобальном плане соперничали две сверхдержавы - СССР и США. В этот конфликт были вовлечены также национально-освободительные движения: СВАПО, борющаяся за освобождение Намибии, и АНК, выступавший против узурпации власти в ЮАР белым меньшинством.
Размах конфронтации, как и количество вовлеченных в конфликт сил, вышел далеко за рамки одной страны и все нарастающими темпами превращал эту горячую точку планеты в масштабную зону нестабильности, грозящую вылиться в очаг глобального конфликта между ведущими ядерными державами.
Практически впервые в истории СССР советским руководством была поставлена задача за тысячи километров от границ своего Отечества, в далекой Южной Африке помочь другой стране в строительстве национальной армии, отражении внешней агрессии и борьбе против внутренней вооруженной оппозиции. И не только. Руководство СССР, не считаясь со средствами, стремилось превратить Анголу в эталон африканского социалистического государства, целиком и полностью ориентирующегося на Советский Союз. В широком смысле слова Ангола, занимавшая важное геостратегическое положение и богатая природными ресурсами (нефть, алмазы, железная руда), рассматривалась советским руководством как своеобразный ключ к Африке, как база распространения своего политического и военного влияния в регионе.
В плане глобального противостояния Соединенным Штатам Ангола представляла собой немаловажный объект интереса со стороны руководства советскими Вооруженными Силами. После провозглашения независимости Анголы между СССР и НРА было подписано соглашение об использовании ее военной инфраструктуры. Вскоре военно-морские базы Анголы поступили в распоряжение советской оперативной эскадры, аэродромы были предоставлены для посадок нашей стратегической, разведывательной, транспортной и противолодочной авиации. А для создания национальных ВС в эту страну направлены тысячи военных советников.
"БИТВА ЗА КУИТУ-КУАНАВАЛЕ"
В Анголу широким потоком пошла советская военная помощь. Только за три месяца, прошедших после провозглашения независимости 11 ноября 1975 г., из СССР в порты Анголы, контролируемые отрядами МПЛА, прибыло 27 крупнотоннажных транспортов из СССР и Кубы с боевой техникой, автомобилями, оружием и боеприпасами. Оружие для МПЛА поставляли и Югославия, ГДР, Алжир.
Всего до апреля 1976 г. только из СССР в адрес МПЛА, а затем сформированного им правительства было поставлено до 30 вертолетов Ми-8, 10 истребителей МиГ-17 и МиГ-19, 12 машин МиГ-21 различных модификаций, 70 танков Т-34, 200 танков Т-54, 50 плавающих танков ПТ-76, более 300 БТР-152, БТР-60ПБ, БМП-1 и БРДМ, около 100 установок залпового огня БМ-21 и БМ-14. Направлялись также 122-мм артиллерийские системы Д-30, минометы, зенитные установки ЗИС-3-76, ЗПУ-1, ЗУ-23-4, ЗУ-23-2, переносные зенитные ракетные комплексы "Стрела-2" и в больших количествах современное стрелковое вооружение. Большая часть этого оружия поставлялась "в интересах кубинцев", прибывших в Анголу на помощь МПЛА.
Пытаясь не допустить полного разгрома УНИТА - своего верного союзника в регионе, армия ЮАР неоднократно вторгалась в Анголу. В боях на ангольской территории участвовали отборные силы группировки войск ЮАР, сосредоточенной на границе Анголы с Намибией, в частности батальон "Буффало", 101-й "черный" батальон территориальных сил Намибии и 61-я механизированная бригада ВС ЮАР. Всего же группировка войск ЮАР в приграничных районах насчитывала около 20 тысяч солдат и офицеров, до 150 танков и БТР, 400 артиллерийских орудий. Действия наземных войск поддерживали более 80 современных боевых и транспортных самолетов и вертолетов.
Самым крупным противостоянием анголо-кубинских войск с южноафриканскими и унитовскими формированиями в ходе всего ангольского конфликта стала "Битва за Куиту-Куанавале" в 1987-1988 гг. (в ЮАР эта операция носила кодовое название "Модулар"). По официальным ангольским правительственным данным, в ходе этой операции было уничтожено около 1400 контрреволюционеров, захвачено более 1380 единиц артиллерийского и стрелкового вооружения, сбито до 40 самолетов и вертолетов ВВС ЮАР. О масштабе боевых действий говорит тот факт, что ангольские и кубинские ВВС с августа 1987 г. по май 1988 г. совершили 2950 боевых вылетов с аэродромов Куиту-Куанавале и Менонге. Около 1100 из них пришлось на выполнение боевых задач по нанесению ракетно-бомбовых ударов по наземным войскам, в ходе которых были уничтожены сотни унитовских и южноафриканских солдат и офицеров, а также десятки единиц боевой техники.
Согласно данным ЮАР, южноафриканские самолеты "Мираж F-1AZ" и "Буканир" совершили в ходе операции около 700 боевых самолето-вылетов, сбросили на позиции ангольских и кубинских войск 3068 бомб: 1658 250-килограммовых осколочных, 872 250-кг фугасных, 433 120-кг осколочных и 105 120-кг фугасных.
"Битва за Куиту-Куанавале" стала поворотным пунктом в истории Анголы. Она положила начало "разводу" кубинских и южноафриканских войск. После более чем 14 месяцев непрерывных боев в ангольской саванне стороны, убедившись, что военным путем не смогут решить всех проблем, пошли на переговоры. И в конце концов было принято решение о поэтапном и одновременном выводе кубинских и южноафриканских войск из Анголы. Соглашение об этом было подписано в Нью-Йорке 22 декабря 1988 г.
Но еще более 10 лет в стране продолжалась гражданская война. Главным ее генератором стал лидер УНИТА Савимби, не хотевший идти на уступки ангольскому правительству. Однако успехи Вооруженных Сил Анголы в наступлении против позиций УНИТА в центре страны в ходе операции "Восстановление" заставили отряды УНИТА отступить. Части и подразделения ангольской правительственной армии (ФАА) провели в 2000-2001 гг. ряд операций по зачистке территории от вооруженных оппозиционеров в провинциях Уамбу, Бие, Маланже, Мошику, Северная и Южная Лунда, в ходе которых достигли существенных успехов. Наконец в феврале 2002 г. в ходе операции ангольских войск "Киссонде" в провинции Мошику, недалеко от границы с Замбией, лидер УНИТА Савимби попал в засаду и был уничтожен. Военное противостояние в Анголе, длившееся почти тридцать лет, завершилось.
ОРЕОЛ ТАИНСТВЕННОСТИ
Война в Анголе для большинства российских граждан и сегодня остается во многом неизвестной. Вокруг пребывания там советских военнослужащих создается ореол таинственности и загадочности. У большинства советских военнослужащих, побывавших в Анголе, и по сей день в личных делах никаких отметок о пребывании в Африке нет. Хорошо, если вместо записи о "спецзагранкомандировке" стоит неприметный штамп с номером воинской части, за которым скрывалось 10-е Главное управление Генерального штаба ВС СССР. Не могут многие рассчитывать и на льготы, положенные участникам боевых действий: попробуй, докажи свою причастность к событиям тех лет:
Основная масса побывавших в Анголе советских военнослужащих - офицеры и прапорщики, специалисты-практики по боевому применению и обслуживанию вооружения и боевой техники, летчики, штабные работники, командиры с опытом командования ротами, батальонами, полками и даже крупными соединениями, а также военные переводчики. Первая группа из 40 человек, состоявшая из специалистов по боевому применению и военных переводчиков, прибыла в Анголу сразу после провозглашения независимости страны 11 ноября 1975 г. Она имела карт-бланш на участие в боевых действиях: в пути из Москвы была получена секретная шифротелеграмма, которая "разрешала советским военным специалистам принимать участие в боевых действиях на стороне сил МПЛА и кубинских войск".
Одним из первых главных военных советников в Анголе стал опытный генерал И. Пономаренко, командовавший в СССР гвардейской армией, развернутой по штатам военного времени. До сих пор в Анголе с теплотой вспоминают генерал-полковника К. Курочкина, который получил среди ангольцев и кубинцев известность как "генерал Константин". Имевший опыт Великой Отечественной войны и боевых действий в Афганистане, он приехал в Африку с должности заместителя командующего Воздушно-десантными войсками. В ВДВ служил и генерал-полковник В. Беляев, бывший в 1988-1991 гг. заместителем, а затем и главным военным советником в Анголе.
Только за период официального военного сотрудничества СССР с Анголой, с 1975 по 1991 г., в этой африканской стране с целью оказания помощи в строительстве национальной армии побывало около 11 тыс. советских военнослужащих, из них 107 генералов и адмиралов, 7211 офицеров, более 3,5 тыс. прапорщиков, мичманов, рядовых, а также рабочих и служащих СА и ВМФ, не считая членов семей советских военнослужащих. Кроме того, в этот период у берегов Анголы несли боевую службу тысячи советских военных моряков, в том числе и морских пехотинцев, которые находились на борту заходивших в порты Анголы боевых кораблей.
Нашим военнослужащим, носившим чужую форму и не имевшим при себе никаких документов, удостоверяющих личность, нередко приходилось жить в палатках и землянках, постоянно испытывая серьезные бытовые неудобства и лишения: отсутствие воды, электричества, полноценного питания и медицинского обеспечения. А часто, выходя на совместные с ангольцами боевые операции, они брали в руки автоматы и пулеметы, садились за штурвалы боевых машин пехоты и рычаги танков, пульты управления огнем ракетных и зенитных установок. Это были настоящие военные профессионалы, много сделавшие для создания Вооруженных Сил Анголы. В том, что ангольская армия, начиная с середины 80-х годов XX века, стала практически на равных "вести разговор" с самой боеспособной в то время армией африканского континента - армией ЮАР - огромная заслуга тысяч советских офицеров и генералов, в разное время работавших в Анголе.
Но не всем из них суждено было вернуться на Родину. Некоторым пришлось отдать свои жизни этой африканской стране.
СКОРБНЫЙ СПИСОК
Считается, что в период до 1991 г. в ходе боевых действий в Анголе погибли и умерли 54 советских гражданина, в том числе 45 офицеров, 5 прапорщиков, 2 солдата срочной службы и двое служащих. За этот период были ранены 10 человек, а один советский военнослужащий - прапорщик Пестрецов в ходе агрессии ЮАР в августе 1981 г. попал в южноафриканский плен и провел в тюрьмах ЮАР около полутора лет. Только благодаря кропотливой работе сотрудников советского МИД и секретным переговорам с южноафриканскими спецслужбами его удалось освободить.
Однако приведенные цифры - это официальные данные. Они не учитывают интенсивности боевых действий и степени вовлеченности в них советских советников и специалистов, а также потерь гражданских специалистов, которые гибли и попадали в плен наряду с военными - ангольская война не щадила никого. Не секрет, что многие раненые и погибшие в той войне оформлялись как "умершие от естественных причин" либо "заболевшие от тропических болезней". Поэтому есть основания считать, что погибших советских граждан в тот период в Анголе было гораздо больше. Сколько? Это еще предстоит выяснить, так как архивы по военно-политическому сотрудничеству с Анголой до сих пор засекречены.
Об этом мало говорят, но в годы Холодной войны СССР отстаивал свои интересы не только в странах соцблока, но и в далекой Африке. Наши военные участвовали во многих африканских конфликтах, самым крупным из которых была гражданская война в Анголе.
О том, что советские военные воевали в Африке, долгое время было не принято говорить. Больше того, 99% граждан СССР не знали о том, что в далекой Анголе, Мозамбике, Ливии, Эфиопии, Северном и Южном Йемене, Сирии и Египте был советский военный контингент. Конечно, доносились слухи, но к ним, не подтвержденным официальной информацией со страниц газеты "Правда", относились сдержанно, как к байкам и домыслам.
Между тем, только по линии 10-го Главного управления ГШ ВС СССР с 1975 года по 1991 год через Анголу прошли 10 985 генералов, офицеров, прапорщиков и рядовых. В Эфиопию за это же время были командированы 11 143 советских военнослужащих. Если учитывать еще и советское военное присутствие в Мозамбике, то можно говорить больше чем о 30 тысячах советских военных специалистов и рядового состава на африканской земле.
Однако, несмотря на такие масштабы, солдаты и офицеры, исполнявшие свой "интернациональный долг" были как будто несуществующими, им не давали орденов и медалей, об их подвигах не писала советская пресса. Их словно не было для официальной статистики. В военных билетах участников африканских войн, как правило, не было никаких записей о командировках на африканский континент, а просто стоял неприметный штампик с номером части, за которым скрывалось 10-е управление Генштаба СССР. Такое положение вещей хорошо отразил в своем стихотворении военный переводчик Александр Поливин, написавший во время сражений за город Куиту-Куанавале
"Куда нас, дружище, с тобой занесло,
Наверно, большое и нужное дело?
А нам говорят: «Вас там быть не могло,
И кровью российской Анголы земля не алела"
Сразу после свержения в Португалии диктатуры, 11 ноября 1975 года, когда Ангола получила долгожданную независимость, в этой африканской стране появились первые военные специалисты, сорок человек спецназа и военных переводчиков. Пятнадцать лет боровшиеся с колониальными войсками, повстанцы наконец смогли прийти к власти, но за эту власть все равно необходимо было бороться. У руля Анголы оказалась коалиция из трех национально-освободительных движений: Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА) и Национального фронта освобождения Анголы (ФНЛА). Советский союз решил поддерживать МПЛА. С уходом португальцев Ангола стала настоящей ареной схватки за геополитические интересы. Против МПЛА, которых поддерживала Куба и СССР выступали УНИТА, ФНЛА и ЮАР, которых, в свою очередь, поддерживали Заир и США.
Чего добивался СССР, когда отправлял свой "африканский спецназ" за тридевять земель, в далекую Африку? Цели были, в первую очередь, геополитические. Ангола виделась советскому руководству форпостом социализма в Африке, она могла стать первым нашим анклавом в Южной Африке и могла противостоять экономически мощной ЮАР, которой, как известно, оказывали поддержку США.
В годы Холодной войны наша страна не могла себе позволить терять Анголу, нужно было всеми силами помочь новому руководству страны, сделать страну эталонным африканским социалистическим государством, ориентирующемся в своих политических задачах на Советский Союз. В плане торговых отношений Ангола представляла для СССР мало интереса, сферы экспорта у стран были схожими: лес, нефть и алмазы. Это была война за политическое влияние.
О значимости советской помощи лаконично сказал в свое время Фидель Кастро: "У Анголы не было бы никаких перспектив без политической и материально-технической помощи СССР".
С самого начала военного участия СССР в африканском конфликте им был предоставлен карт-бланш на проведение боевых операций. Об этом сообщала полученная из Генштаба телеграмма, в которой указывалось, что военные специалисты имеют право принимать участие в боевых действиях на стороне МПЛА и кубинских войск.
Кроме "живой силы", которая состояла из военных советников, офицеров, прапорщиков, рядовых, моряков и боевых пловцов (СССР откомандировал к берегам Анголы и несколько своих военных судов), в Анголу также поставлялось оружие и спецсредства.
Однако, как вспоминает участник той войны Сергей Коломнин, оружия все равно было недостаточно. Впрочем, не хватало его и у противоборствующей стороны. Больше всего было, конечно, автоматов Калашникова, как советской, так и зарубежной (румынской, китайской и югославской) сборки. Также были португальские винтовки Ж-3, оставшиеся ещё с колониальных времен. Принцип "чем можем-поможем" проявлялся в поставке в Анголу оставшихся ещё со времен Великой Отечественной войны надежных, но несколько устаревших к тому времени ППД, ППШ и пулеметов Дегтярева.
Форма советских военных военных в Анголы была без знаков отличия, первое время было принято надевать кубинскую униформу, так называемую "верде оливо". Она была не слишком удобна в условиях жаркого африканского климата, но военные, как правило, не выбирают свой гардероб. Советским воинам приходилось прибегать к армейской смекалке, заказывать себе более легкую форму у портных. Внести изменения в амуницию на официальном уровне, добавить на неё знаки отличия и сменить материал задумал однажды генерал-лейтенант Петровский, но его предложения были встречены командованием в штыки. На ангольских фронтах гибли люди, заниматься в таких условиях вопросами формы сочли легкомыслием.
Анголу, равно как и Ливан, и другие африканские страны мы упустили. Сейчас об этом можно говорить. Когда распался СССР и в стране сменился политический курс, то наш военный контингент был отозван из Африки. Свято место, как известно, пусто не бывает. Президенту той же Анголы Душу Сантошу (который, кстати, оканчивал Бакинский университет и женат на русской) пришлось искать новых союзников. И, что не удивительно, ими оказались США.
Американцы тут же прекратили поддерживать УНИТА и переключились на помощь МПЛА. Сегодня в Анголе работают американские нефтяные компании, ангольская нефть поставляется в Китай, имеет свои интересы в Анголе и Бразилия. При этом сама Ангола остается одной из самых бедных стран мира с уровнем нищеты в 60 процентов, вспышками эпидемии ВИЧа и тотальной безработицей.
Советская Африка оказалась несбывшейся мечтой, а несколько сотен советских военных, прибивших исполнить туда свой "интернациональный долг", обратно уже никогда не вернутся.
В середине 70-х годов прошлого столетия противостояние двух сверхдержав – СССР и США – вышло на новый уровень. Теперь эти страны начали «бодаться» за глобальное влияние в Африке. А плацдармом стала многострадальная Ангола.
Начало конфликта
В 1970-х Ангола - бывшая португальская колония - превратилась в площадку накаленного противостояния сверхдержав. И борьба за влияние велась буквально на всех уровнях. На внутренней арене воевали между собой пришедшие к власти представители национально-освободительного движения МПЛА и оппозиционеры, на внешней - Ангола и ЮАР. А в глобальном понимании - Советский Союз и США.
Соответственно, очень скоро все страны-соседи оказались вовлечены в кровавую «игру», а та часть Черного континента превратилась в горячую точку.
В 1975 году Ангола объявила о своей независимости
Руководство Советского Союза всячески старалось не сдавать своих позиций в Африке. Поэтому всеми силами пыталось оказать помощь Анголе в формировании боеспособной национальной армии, а заодно превратить руководство страны в своих марионеток. Проще говоря, СССР хотел слепить из Анголы жизнеспособное социалистическое государство.
Это было важно со стратегической точки зрения, ведь страна занимала выгодное положение, а также отличалась богатыми запасами алмазов, железной руды и нефти. В общем, тот, кто командовал Анголой, получал в свои руки своеобразный ключ от всей Африки. И «подарить» его американцам было бы полнейшей катастрофой.
Когда африканская страна объявила независимость, представители СССР в срочном порядке подписали с ее руководством несколько важных документов. Одним из которых было использование всей военной инфраструктуры Красной армией. И также быстро в ангольские военно-морские базы отправились советские оперативные эскадры, а на аэродромы - авиация самых разных мастей (от разведывательной до противолодочной). Не обошлось, конечно, и без живой силы. Тысячи красноармейцев, их завуалировано называли «советниками», высадились на ангольском берегу.
В декабре 1976 г. я был направлен на боевую службу командиром десанта от 61-го отдельного полка морской пехоты Северного флота на большом десантном корабле «Красная Пресня» Балтийского флота. 31 декабря мы сменили черноморский десант на БДК в порту Конакри (Республика Гвинея) и приступили к плановой боевой подготовке. 18 февраля 1977 г. командир корабля получил шифровку из Москвы с приказом следовать в Республику Бенин и оказать помощь его правительству в ликвидации попытки государственного переворота. Позже мы узнали, что переворот пытался осуществить знаменитый «король наемников» Боб Денар. Я привел десант, технику и вооружение в боевую готовность, мы приготовились к ведению боя на берегу. Но к моменту нашего прибытия наемники уже покинули страну, переворот не удался, и в бой нам вступать не пришлось. В соответствии с указаниями из Москвы, 2 марта 1977 г. вечером вышли в море и взяли курс на Анголу. По пути следования пересекли экватор и по стародавней морской традиции отпраздновали День Нептуна.
7 марта 1977 г. пришли в Луанду. Отшвартовались в военной гавани. Командир наш оказался мастером швартовки, лихо развернул корабль кормой к стенке, скомандовал отдать носовой якорь и мягко притерся к причалу. На базе ВМФ много кубинцев, почти все говорят по-русски. Кубинские морские спецназовцы постоянно «летали» по акватории порта на быстроходных катерах и метали взрывчатку в воду - боролись с подводными диверсантами. Дело в том, что когда диверсант попадает в зону действия ударной волны от взрыва, он ощущает то же самое, что и оглушенная рыба, и всплывает, потеряв сознание. За все время нашего пребывания в Луанде не было ни одного случая подрыва находящихся в порту судов. А несколько лет спустя в порту Луанды и Намиба диверсантами были взорваны несколько судов: советских, кубинских и ангольских, значит, потеряли бдительность. Впоследствии, будучи на Кубе в командировке, я тесно контактировал с отрядом кубинского морского спецназа и встречался с участниками этих событий. Но это уже другая тема.
Порт Луанда мне понравился - он очень удобный и удачно вписался в ландшафт. Я не нашел данных о том, как он строился, но гавань, по-моему, очень напоминает рыболовный крючок, прижатый жалом к берегу, а остальная его часть в виде косы (Илья де Луанда) отделяет акваторию от Атлантического океана, образуя естественную, защищенную от волн бухту. Порт делился на две части: военный и гражданский. Военный - база ВМФ - располагался на внутренней стороне косы. Там стояли несколько советских и ангольских кораблей. Нам выделили место между нашей плавмастерской ПМ Черноморского флота и двумя патрульными катерами ВМС Анголы. Кроме военно-политическое значение - руководство Анголы, пока чувствующее себя не совсем уверенно, видит в приходе мощного БДК из Союза реальную поддержку своей линии и рассчитывает на нас. Южноафриканские войска, в течение полугода оккупировавшие южные районы Анголы, сосредоточились в Намибии на границе провинции Кунене. Война может возобновиться в любую минуту. Наши задачи, поставленные Москвой: обеспечение военного присутствия ВМФ СССР в регионе как демонстрация поддержки народной Анголы и ее правительства, он дополнил следующими: поддержка формирований ФАПЛА в Луанде в случае необходимости и эвакуация (при крайнем развитии ситуации) сотрудников советского посольства и нашей военной миссии. Командир корабля и я заверили, что если потребуется, то выполним любую задачу, поставленную нам, в том числе и с применением оружия. Но отметили, что для открытия огня и реальных боевых действий нужен приказ из Москвы. Нас заверили, что если такая ситуация сложится, приказ будет.
Отдельно представитель военной миссии заострил внимание командира корабля и мое на том, чтобы экипаж и десант не теряли бдительность. Отметил, что у противников народного правительства имеются очень толковые морские коммандос, способные выполнять любые задачи. Поэтому мы сразу организовали службу на берегу, выставив пост возле опущенной на пирс кормовой аппарели, поставили прожектора вдоль бортов, соответственно организовав и вахту ПДСС. Организовали и регулярные спуски под воду саперов-водолазов из состава десанта для осмотра подводной части корабля и прилегающей акватории.
В постоянную боевою готовность привели установки залпового огня БМ-21 «Град» и зенитные комплексы «Стрела-1» десанта, которые были размещены на верхней палубе. Словом, если бы потребовалось наше вмешательство в ситуацию в Луанде, и был бы приказ, смогли бы легко «размести» пару городских кварталов. Но, слава Богу, этого не потребовалось. Пока суть да дело, занялись и бытом: поскольку напряженка с пресной водой (в море каждая ее капля на счету) закончилась, матросы занялись стиркой белья, приведением в порядок одежды. Чтобы у народа мышцы не дряхлели, как и в предыдущих портах, организовали физическую зарядку на берегу, естественно с соблюдением всех мер боевой готовности, то есть часть экипажа и десанта занималась зарядкой на берегу, а часть - на корабле. Утром, после зарядки, моряки каждый день по очереди бегали купаться на океан (один день пехота, второй танкисты, третий артиллерия).
Визиты в Луанду во всех отношениях оказались более насыщенными (мы заходили туда два раза), чем в другие порты Африки. Я постоянно общался с нашими моряками - военными советниками, которые работали на базе ВМФ, заходил к ним ежедневно и они заглядывали к нам. Почти каждый день принимали на корабле делегации, наши и иностранные. Так, в первый заход 12 марта 1977 г. принимали и президента Анголы Антонио Агоштинью Нето, которого сопровождали советский и кубинский послы. Встретили президента на борту с подобающими ему почестями, то есть почетным караулом, который состоял из морских пехотинцев. Вместе с президентом прибыли и высшие командиры ФАПЛА. Почетным караулом командовал высокий и мускулистый офицер, старший лейтенант Владимир Клоков. Но президенту Анголы особенно понравился правофланговый почетного караула десантник Тиеснесис, он был ростом около двух метров, остальные морпехи, кстати, были ему под стать! Глядя на него и В. Клокова, ангольский президент произнес вроде как бы в шутку фразу о том, что «готов поменять любой свой полк на наш бравый десант». Это было высшей оценкой для нас! Высоким гостям показали корабль, технику, бойцы продемонстрировали мастер-класс рукопашного боя. Все это завершилось реальной высадкой десанта с боевой стрельбой. От морского обеда президент отказался, сославшись на занятость.
В процессе показа высадки десанта произошел случай, который чуть не подмочил нашу репутацию. Когда техника (плавающие танк, БТР и транспортер) через носовую аппарель БДК вышла на плав, я по радиостанции давал нашего БДК, советских боевых кораблей в Луанде в тот момент не было. На корабль прибыл руководитель советской военной миссии в Анголе. С ним обговорили вопросы пребывания в Луанде. Он прямо сказал, что наше прибытие в Луанду имеет огромное команды экипажам на маневрирование на воде. Одновременно я, как командир десанта, по мегафону комментировал для всех собравшихся действия десанта. Все шло хорошо, но вдруг старший лейтенант А. Судников, командир танка ПТ-76, доложил мне по рации, что у машины перегрелся двигатель и его пришлось заглушить.
Скандал! Мы рекламируем нашу технику (это также входило в задачи боевой службы), а тут такая антиреклама! Судорожно соображаю, что делать. Приходит на ум единственно верное решение. Когда я рассказывал высоким гостям о боевых характеристиках и предназначении техники десанта, то упомянул, что плавающие танки и БТР предназначены не только для атаки, но и для спасения людей и буксировки поврежденной техники. Вот я и объявил в мегафон всем присутствующим, что танк условно поврежден и будет сейчас отбуксирован к кораблю экипажем плавающего транспортера (ПТС). Плавучести танк не потерял, действия по заведению буксировочных тросов на поврежденную технику были водолазами отработаны до автоматизма, поэтому этот процесс много времени не занял. Личный состав не подвел, сказались постоянные тренировки - даже получилось очень зрелищно. Якобы поврежденный танк был отбуксирован к кораблю.
Впоследствии выяснилась причина поломки. В условиях тропической жары охлаждающая жидкость, залитая на Севере при температуре –30 градусов за время плавания разогрелась, сильно расширилась и просочилась через сальники, вследствие чего понизился ее уровень, это чуть было не привело к заклиниванию двигателя. Чуть позже, после того как мотор охладился и мы долили антифриз в охлаждающую систему, танк завели, и экипаж продемонстрировал его движение на плаву с выполнением различных маневров, убедив присутствующих в боеспособности танка. Этот случай заставил нас сделать соответствующие выводы и более тщательно относиться к подготовке техники для высадки и боя на берегу в тропических условиях. А механика-водителя, который вовремя выключил двигатель и спас его, за проявленную бдительность я поощрил своей властью.
Кстати, во время этих маневров танк и БТР вышли на акваторию бухты и немного постреляли из пушки и пулеметов холостыми боеприпасами, что вызвало переполох среди портового начальства и экипажей гражданских судов. И окрестные жители Луанды подумали, что это унитовцы высадили десант и хотят захватить порт. Что тут и говорить: страна то воюющая! По ночам в городе были часто слышны выстрелы - возможно, шли перестрелки.
Экипажу и морпехам удалось несколько раз съездить в город на экскурсии. Посещали крепость Сан Мигел, городское
кладбище, музеи. Население относилось к нам великолепно. Многие ангольцы с удовольствием фотографировались с нами. Но в городе ощущались следы недавнего вооруженного противостояния МПЛА с УНИТА и ФНЛА: во время экскурсий по городу приходилось наблюдать пробоины на стенах домов, следы от пуль и гранат.
Жизнь есть жизнь, и нередко случались курьезные моменты. Так, в ходе стоянки в Анголе мы получили известие, что у нашего командира танкового взвода Васи Замараева родился сын. Что тут было!!! Сообщение приняли наши корабельные радисты, мы Васю поздравили (почему-то его в шутку звали Василий Алибабаевич), а вечером смотрю, мои лейтенанты у себя в каюте веселые такие сидят, празднуют. Поднесли и мне. Спрашивать откуда зелье взялось вроде неудобно, хотя на корабле сухой закон! Поэтому за здоровье Васиной жены и сына, да и за него тоже с удовольствием принял на грудь. Спустя несколько лет участники этого мероприятия поведали мне, что «НЗ» хранился у них прямо в каюте в баллонах из-под кислорода для дыхательных аппаратов. И никому невдомек, что в баллонах вовсе не кислород. Моряки на выдумки хитры!
Жизнь военного, а особенно моряка, да еще в одиночном плавании, непредсказуема. 4 мая мы получили приказ следовать в Республику Бенин. Через две недели прибыли в Котону, а оттуда направились в Гвинею. Никто из нас тогда не знал, что в будущем будут какие-то льготы, преференции. Для нас это была обычная работа. Мужская работа по защите интересов нашей Родины!
Полковник в отставке. Родился 3 февраля 1945 г. в г. Бор Нижегородской области. В 1966 г. с отличием закончил Московское высшее общевойсковое командное училище им. Верховного Совета РСФСР. По собственному желанию пошел служить в морскую пехоту. Службу начал в 336-м отдельном гвардейском полку морской пехоты Балтийского флота, затем участвовал в формировании 55-й дивизии морской пехоты на Дальнем Востоке. В 1974 г. закончил Военную академию им. Фрунзе. В 1977 гг. неоднократно находился в Анголе в качестве командира десанта БДК «Красная Пресня». С 1979 по 1980 гг. и 1985 по 1989 гг. находился на Кубе в качестве советника командира полка морской пехоты в РВС Кубы. С 1989 по 1992 гг. служил старшим преподавателем Севастопольского ВВМИУ. В 1992 г., в связи с отказом принять украинскую присягу, уволился в запас. Член Совета Союза ветеранов Анголы, руководитель секции ВМФ Союза.
